Тсуна - 42.86%

Кареглазый юноша с каштанового цвета растрепанными волосами быстро вышагивал по вымощенной желтым кирпичом дорожке. Выглядел он более чем солидно: дорогущий костюм, идеально подходящий к нему галстук, навороченные часы на левой руке. В ладони он сжимал аккуратный букет белых хризантем. Лицо молодого человека было слегка печально, но даже так уголки его губ были еле заметно подняты.

Несколько минут молчания и шатен достиг места назначения. Он остановился, разворачиваясь. Еще по пути сюда внутри этого человека бурлило неимоверное множество эмоций, а здесь, на этом месте, он просто не знал, что чувствовать. Уголки губ поднялись чуть выше, но едва ли эту улыбку можно было назвать радостной. Скорее печальной. Улыбка, что отражала горечь. Горечь человека, что искренне пытался казаться счастливым, держа это болезненное чувство как можно дальше от посторонних глаз. Всегда. Каждый день, кроме сегодняшнего.

- Как же много времени прошло с тех пор… - прошептал юноша, кладя букет у подножия памятника.

Могила. Обычная, ничем не примечательная, лишь одна из множества других таких же, стоящих по обе стороны от каменного надгробия. С плиты на «гостя» смотрела так ярко улыбающаяся молодая девушка. Даже на такой размытой, черно-белой фотографии он видел, сколь ярко сияет эта леди. Такая знакомая. Такая родная. Так давно потерянная.
Молодой человек сложил руки в молитве. Вокруг не было ни души, лишь он один под щебечущие звуки птиц и шорох ветра стоял на этой дорожке, молясь за упокой души, чье тело уже несколько лет лежало в земле. Через минуту мужчина вновь открыл свои большие карие глаза. Он молчал еще какое-то время, рассматривая размытые черты девушки на фотографии на камне.

- Я продолжаю жить, ты знаешь? – тихо начал он, слабо улыбнувшись, - как и обещал. Но, не забыв тебя. Я не смогу забыть тебя, ты ведь понимаешь? – голос юноши не был печальным, он не дрожал, еле сдерживая слезы, наоборот, голос его звучал твердо и уверенно.

Он говорил так, словно она была жива, стоит сейчас напротив и улыбается ему. Не эта нечеткая фотография, а она, настоящая, живая, теплая. Будто бы слушая голос шатена, ветер притих, а щебетание застыло в воздухе. Все вокруг словно вслушивалось в слова пришедшего мужчины.

- Прости, но я не считаю это правильным. Я достигну своих целей и исполню свои мечты, но помня тебя. Более того, я думаю, только помня тебя я смогу это сделать, - юноша опустился на корточки, - ты ведь столькому меня научила. А ты помнишь?..

***

Я ведь встретил её так давно. Много лет прошло с тех пор. Еще в старшей школе. На церемонии вступления я увидел её впервые. К тому времени уже столько всего случилось. Все ближе и ближе я был к тому, чтобы стать боссом мафии. И все равно, я был тогда еще таким ребенком и продолжал оставаться «никчемным Тсуной». Ха-ха, сейчас даже забавно это вспоминать.

Я становился сильнее, но перебороть свою никчемность в обычной жизни у меня никак не получалось. Я продолжал быть неуклюжим, глупым и безответно влюбленным в Киоко. Но когда все изменилось? Когда я полюбил её? Сейчас и не припомню, когда это точно произошло. Кажется, это было в тот день… Тогда меня в очередной раз пытались избить. Я еле как сбежал от Гокудеры, дабы побыть в тишине, а эти отбросы только этого и ждали. Видимо, соскучились по временам, когда я был беззащитен и надо мной издевались все, кому не лень. Признаться честно, после стольких тренировок с Реборном и пройденных боёв я уже почти не чувствовал боли от ударов, как бы меня не били. Хотя со стороны это все равно выглядело ужасно. Помню, как Киоко с Курокавой проходили тогда мимо. В момент я залился краской, и мне стало жутко стыдно перед той, кого я любил до глубины сердца. Я помню, как был счастлив, когда узнал, что не только Хранители, но и Киоко поступает со мной в одну старшую школу. И даже не столь важно было то, что мы были теперь в разных классах. Я был так счастлив и без этого. До того дня. Бывшие одноклассницы замерли на месте, что-то крича, но не решаясь подойти ближе. Впрочем, я ничего и не ждал от них, они всегда были только группой поддержки, нежели участниками наших битв. И слава Богу, между прочим.

Но в тот момент случилось то, чего я уж точно не мог ожидать. Она вылетела из ниоткуда. Сбила каким-то образом с ног моих обидчиков и громко кричала, размахивая сумкой. Парни бросили меня, переключившись на не званную гостью. Я жутко запаниковал, но, к счастью, за углом показался Гокудера, при виде которого хулиганы быстренько ретировались.

***

- Да, уж, это было просто невероятно! – юноша уже сидел на земле, сложив ноги в позе лотоса, а на лице его сияла восхищенная улыбка, - ты была невероятна тогда! Мы были одноклассниками, но никогда близко не общались, а ты спасла меня. «Никчемного Тсуну». Ты, наверное, единственная, кто ни капли не считала меня никчемным.

Именно после того случая в сердце юноши зародилось чувство, что его любовь к Киоко и не любовь вовсе. Да, он считал её красивой, умной, прекрасной, отличной хозяйкой и видел в ней прекрасную жену. Но свою ли? Неужели не было других девушек, что были бы похожи на неё? И как выяснилось чуть позднее, были. Сасагава перестала быть для него особенной и так ярко выделяться на фоне остальных. Зато девушка, что влетела в хулиганов а-ля Джеки Чан – она стала для него особенной. Той, кого невозможно было не заметить. Единственной.

- Я рад, что мы подружились тогда, - всё еще улыбаясь, произнес мужчина.

***

Я никогда не смущался её так, как смущался Киоко. Мне было немного неловко рядом с ней поначалу, но это чувство быстро прошло. С ней было так легко. Она была простой, доброй и открытой. Всегда говорила то, что думала, много смеялась и редко грустила. Казалось, ей я мог доверить все. Даже Реборн был не против того, чтобы она была рядом со мной и Хранителями.

- Ты явно от меня что-то скрываешь, Тсуна, - начала как-то она, сидя в моей комнате и обрабатывая полученные в недавнем бою раны. С каждым днем забот становилось только больше, мир мафии никогда не бывает спокойным. И она уже не в первый раз перематывала и лечила меня, но это был первый раз, когда она сказала мне нечто подобное.

- Я…понимаешь…

Да разве я мог вот так просто всё выложить? «Просто я босс самой крутой в мире мафии, а еще у меня есть пламя и мы сражаемся с другими мафиози». Хотя, Реборн когда-то так и сделал. Но я не мог так поступить, в особенности с ней. С другой стороны, даже Киоко с Хару были в курсе дел и оставлять её одну в неведении было нечестно. Я еще несколько минут сидел молча, не решаясь ничего сказать.

- Понимаю, - видимо, устав ждать, ответила она сама, - все в порядке. Можешь не рассказывать, если не хочешь.

Голос её тогда был отчасти грустным. Уверен, она осознавала, что она единственная из всей компании, кто не понимает, в чем дело. Даже Курокава тогда уже была в курсе происходящего. Но я должен был подготовиться сам. Для меня было важно, <i>как</i> ей об этом рассказать, ведь с каждым днем я все больше понимал, что она <i>нужна</i> мне. Нужна и дорога, и я ни в коем случае не могу её потерять.

Я тогда долго готовился к тому, чтобы все ей рассказать, и все же решился на это. Изначально, я планировал сразу и признаться ей, что не могу себя в руках держать рядом с ней, что хочу постоянно быть рядом и держать её ладонь в своей. Но подумал, что это будет, как минимум, странно: «Привет, я босс мафии, а, и еще, я люблю тебя». Не много ли потрясений для одного раза? В общем, я планировал закончить рассказом о том, кто я есть и чем занимаюсь. О мафии, хранителях, Вонголе и прочем...

- Я знала, что вокруг тебя творится что-то невероятное! – с неким восхищением в голосе произнесла после моего рассказа она. Мы сидели у реки, солнце почти зашло за горизонт, окрашивая крыши домов в ярко-оранжевый, а теплый ветерок приятно обволакивал.

- Прости, что не рассказал раньше.

- Все в порядке, - она повернулась ко мне, - о таком не говорят каждому встречному, к тому же...

- Ты для меня не каждая встречная! – перебил я её. Сам от себя такого не ожидал. Пусть и стал старше, сильнее и опытнее во многих смыслах, но это было все равно для меня необычно. Но чувства внутри не давали мне молчать.

Прошлый я бы точно промычал что-то невнятное и мы бы так и разошлись. Но не в тот день. И не с ней. Я набрался смелости и уверенно заглянул в её глаза.

- Ты мне нравишься, - тихо, но уверенно произнес я. Она широко распахнула глаза, приоткрыв рот. Она была шокирована? Определенно. Кроме шока я заметил в её глазах некую грусть и поспешил продолжить, - я не жду от тебя ответа прямо сейчас. Просто я не мог об этом молчать. Более не мог.

***

- Я ни капли не жалею, что тогда признался тебе. И уж точно не жалею, что любил и люблю тебя, - продолжал разговор с памятником юноша, - ты была и будешь той, чья улыбка заставляет меня двигаться вперед и видеть надежду.

В голове молодого человека возникли те самые воспоминания, что были для него самыми счастливыми. Отчасти грустными, ибо остались далеко в прошлом, но определенно очень счастливыми.

***

Они стояли возле берега, на том же самом месте, где вчера Савада признался этой девушке в чувствах. Кажется, он сомневался тогда, не зная, что испытывает к нему юная леди. Если бы он только слышал, как бьётся её сердце, видел, как она вечерами прыгает по комнате после очередной совместной прогулки.

- Прости, Тсунаеши-кун, я не могу встречаться с тобой, - отведя глаза в сторону и крепко сжав кулачки, произнесла она.

У Десятого Вонголы словно все рухнуло внутри в один момент. Он не был стопроцентно уверен, что она согласится, но к отказу все равно оказался не готов. К тому же, она еще и полным именем его назвала. Она уже очень давно стала называть его «Тсуной» - это делало парня счастливым, ведь так ему казалось, что они близки, что у него есть шанс.

- А, а-ха-ха, - растерянно потянул шатен, - понятно, я…

Он не знал, что сказать своей любимой. Савада, казалось, весь дрожал, не зная, что дальше делать ни со своими чувствами, ни с отношениями с ней. Так они и молчали: она – смотря на него, а он – в землю. Вонгола не понимал, почему она до сих пор стоит напротив него, не уходит, просто не оставит его одного? <i>А, ну, да. Это ведь ты</i>, - пронеслось в его голове. Юноша еще крепче сжал кулаки, крепко стиснув зубы. Она, будучи слишком доброй, не могла оставить его одного в таком состоянии, как он думал. Но ему не нужна была только её доброта. Ему была нужна её любовь. Ответные чувства.

- Тсуна, я… – спустя несколько минут молчания начала-таки она. Она глубоко вздохнула и взяла друга за руку. Тот аж вздрогнул, не ожидая такого. Савада широко распахнул глаза, глядя на любимую, - пойдем, прогуляемся, я кое-что тебе расскажу…

Говорила она это тихо и как-то подавлено, после чего потянула паренька за руку. Тот послушно следовал за девушкой, не решаясь издать ни звука.

- Я не собиралась рассказывать этого, - начала она, когда молодые люди устроились на одной из скамеечек в безлюдном парке, - для меня это сложно. Думала, проще будет все закончить без объяснений. Но, кажется, отказывать любимому человеку – это еще больнее, чем быть отвергнутым.

- Что? – Савада недоумевая поднял глаза, - любимому?

- Погоди, дослушай меня, пожалуйста, - она как-то грустно улыбнулась, сжав его ладонь крепче. Около минуты девушка собиралась с мыслями, после чего глубоко вздохнула, - вчера, когда ты признался мне, я была так счастлива… Я полюбила тебя еще давно, вскоре после того, как мы встретились. Но у тебя всегда было столько забот, что я думала, тебе некогда волноваться о моих чувствах. Я видела, иногда, твою некую заботу и нежность по отношению ко мне, и это льстило. Но даже так, я не решалась признаться. А вчера… Я была в смятении, мне так хотелось ответить тебе, обнять и быть рядом теперь навсегда…

- Так почему ты не согласишься? Просто скажи, что хочешь быть со мной, - вновь перебил её шатен. А она, погрустнев, отвела глаза, продолжая держать ладонь юноши в своей. Тсунаеши, догадываясь, что отказу его любимой есть какая-то причина, он был готов сейчас принять все условия Реборна и стать боссом Вонголы, лишь бы <i>она</i> была рядом.

- Я хочу, - тихо проговорила она, - но не могу. Я не могу поступить так с тобой. Тсуна, понимаешь, я не смогу быть с тобой всегда. Если я и соглашусь, то смогу провести с тобой совсем немного времени. Я… - она вновь замолчала и вздохнула, - через несколько лет я покину тебя.

Было заметно, что эти слова давались девушке с трудом, глаза медленно наливались слезами, она сжала губы и отпустила руку юноши. Леди поднялась со скамейки и направилась к выходу из парка.

- Поэтому, Тсуна, просто забудь меня и живи счастливо дальше. Без меня, - не поворачиваясь бросила она. Она бы не смогла уйти, если бы повернулась сейчас.

Но даже так, она не смогла уйти.

Шатен в момент сорвался со скамейки, прижимая к себе любимую девушку. Чувствуя такие родные руки у себя на талии, она не смогла более сдерживать себя и тихонько взвыла. Тогда Десятый Вонгола понял, что она, всегда такая веселая, хранит внутри такую боль. Одна, не доверяя её никому вокруг. Он чувствовал, как она крепко обнимает его и тихо плачет, уткнувшись в грудь, и понимал, как тяжело ей переживать это все одной. Тогда он решил.

- Я не оставлю тебя, - произнес юноша, - я был серьезен, когда сказал, что ты нравишься мне. И несмотря ни на что, я люблю тебя. Слышишь?

- Но, я же… скоро…

- Это не имеет значения. Неважно, много ли времени нам осталось. Мне все равно. Я буду с тобой до тех пор, пока ты здесь. Я буду защищать тебя. Я подарю тебе все, чего ты пожелаешь. И я постараюсь сделать для тебя как можно больше за то время, что у нас есть, - произнес Тсунаеши, прижимая девушку еще крепче, целуя её в макушку.

***

- Спасибо тебе за все то время, - буквально прошептал юноша, подаваясь вперед и касаясь длинными тонкими пальцами надгробия.

Её фамилия.

Она так и не приняла предложения Десятого Вонголы, объясняя это тем, что не может оставить его вдовцом и это просто глупо, жениться на ней, зная, что скоро она покинет его и этот мир. Сколько бы молодой человек не уговаривал любимую, так и не смог добиться этого. В конце концов, болезнь взяла своё, и она действительно покинула его совсем скоро. Он с улыбкой вспоминает дни старшей школы и те несколько лет, что они были вместе после неё. Она изменила его, воспитала, сделала мужчиной. Она была той, кто подарила ему столько эмоций, что он испытал впервые. Тсунаеши старался сделать для неё как можно больше, а она следовала за ним, даря свою любовь и тепло.

Иногда Савада задумывается о том, как бы счастливы были они, будь она жива. Будь она и сейчас с ним. Но этого не случится теперь уже никогда. Единственное, за что он не может простить себя – их прощание.

***

Я никогда не смогу забыть тот день. Её болезнь прогрессировала с каждым днём. С каждым днём она становилась слабее, все меньше она двигалась, меньше говорила. Но продолжала мне улыбаться. И я никогда не забуду своей самой большой ошибки.

Я пришел к ней с утра, как обычно, и первое, что я услышал было:

- Сегодня тот день.

Она, как и всегда улыбалась. А я так и замер в дверях. Я понял, что она имела ввиду, но как же она может говорить это столь спокойно?

- Не говори так, тебе ведь совсем недавно стало лучше, - начал было я. А она, улыбаясь, покачала головой.

- Я просто знаю. Тсуна, прости, что мне придется оставить тебя так скоро.

- Я… - я не смог тогда ничего сказать. Лишь опустился на колени возле неё, беря её ладонь в свои руки, целуя её тонкие пальчики.

Первую половину дня мы провели вместе, вышли погулять. Просто разговаривали, вспоминали что-то из прошлого, смеялись, как всегда. Будто все нормально, как обычно. А потом раздался звонок. Гокудера сообщил, что приехал босс одной из семей, с которыми мы вели переговоры. Встреча действительно была назначена на этот день, но после услышанного утром я просто не мог оставить её. Не мог.

Но оставил.

- Иди, Тсуна, быстрее разберешься, быстрее вернешься, - с улыбкой сказала она, - я обязательно дождусь тебя. Обещаю.

Это были последние слова, что я слышал от неё. Переговоры подходили к концу, когда врач позвонил мне и сообщил о том, что моя возлюбленная скончалась. Я не мог поверить ушам. Так и застыл с телефоном в руках, раскрытым ртом и безжизненно застывшими глазами. Оставшееся я доверил Урагану и бросился в больницу.

Знаете, она улыбалась. Или мне только показалось? Так виновато. Врач сказал, что она боролась до самого конца и просила мне передать: «Прости. Я не сдержала обещания». Я помню, как медленно шагал к койке, возле которой еще утром целовал пальчики на её мягкой ладошке. Теплой. Но более она не была таковой. Я готовился к этому дню. Она готовила меня к нему, и я достойно прожил его, так, как она того хотела. Мягко поцеловал её в лоб, рукой поглаживая волосы.

- Спи спокойно, любимая.

***

Ветер вновь разошелся, а юноше казалось, что он не один на этом кладбище, будто она сейчас рядом, слушает его.

- Я сдержал обещание, - гордо произнес Тсунаеши, на безымянном пальце левой руки сверкнуло золотое кольцо.

Юноша широко улыбнулся, зажмурившись, кажется, к глазам подступали слезы. Слезы грусти, тоски, гордости и счастья одновременно. Он так скучал по ней, по её улыбке и её прикосновениям, но был горд тем, что смог жить дальше, храня внутри себя эту юношескую любовь к столь прекрасной леди.

***

Не видимый для человеческого глаза силуэт девушки сидел на краю памятника, упершись по обе стороны от себя ладошками и слегка размахивая ногами, слушая каждое слово, сказанное гостем. Она широко улыбалась, глаза её словно сияли, пусть этого и не заметить человеку. Она вся сияла, и её душа, так любившая этого молодого человека, что каждый год в этот день приходил навещать её. Она была горда за шатена и не редко находилась недалеко, приглядывая и охраняя его и его семью. Ветер мягко коснулся её плеч, а её волосы, подавшись порыву буквально взмыли в воздух, будто бы она была живой. Она поднялась на ноги и с счастливым смехом спрыгнула с надгробия.

- Я всегда буду хранить тебя, Тсуна, - прошептала она, надеясь, что друг-ветер донесет до юноши её, такое важное, послание…

***

Время – штука не подвластная человеку. Оно всегда пролетает незаметно, когда мы с любимыми и тянется, после того, как мы потеряем их. Каждый из нас хранит потерянных в себе. В сердце, в памяти. И говорят, так они продолжают жить, с нами, в нас. Знаете, наверное, так оно и есть. Но никогда не забывайте, что жить должны не только потерянные нами, но и мы сами. Продолжайте жить, жить для себя, счастливо. Мы - люди, наши сердца способны справиться с невозможной болью, наши души способны вновь ярко сиять даже тогда, когда кажется, весь свет утерян и больше нет смысла в этой жизни. Он есть. Важно захотеть его найти.

Гоку - 57.14%

Он с ноги пнул дверь в свой кабинет. Этот пепельноволосы парень никогда в жизни еще не позволял себе такого поведения в штабе, вблизи Десятого Вонголы. Но сейчас и его мысли, и его рассудок словно заволокло темной дымкой. Здравый смыл и осознание реальности остались запертыми в самой дальней комнате его сознания. Сейчас им управляли лишь эмоции, коих был явный избыток. Он бы никогда не подумал, что человек может испытывать столько чувств одновременно. Он запутался сам в себе, а внутри все смешалось. Обида, горечь, печаль, сожаление, вина, злость и к себе, и ко всему этому чертову миру. Но громче всех сейчас кричал гнев. Гнев этот был вызван отнюдь не от ненависти к кому-то или чему-то. Скорее это был гнев по отношению к самому себе и своему бессилию. Своей глупости, дерзости, грубости и опрометчивости.

Хаято стиснул зубы и кулаки еще крепче. Он схватил офисный диванчик, стоящий у стены обеими руками и опрокинул тот на пол, тут же шибанув сверху ногой. Спинка дивана издала хлопающий звук и разломилась на две части. Ураган на этом не успокоился, слишком много эмоций ему нужно было сейчас выплеснуть. Следующий на очереди был стеллаж из какого-то светлого дерева. Снова схватив предмет мебели двумя руками мужчина со злостью опрокинул его. Стопки бумаг и куча папок с шелестящим звуком полетели по комнате. Это взбесило Гокудеру ещё больше. С рыком он развернулся, пнув ногой стеклянный журнальный столик, стоящий до этого чуть поодаль от дивана. Стол оказался крепким малым и не поддался с первого удара, потому подняв его одним носком, Хаято пнул стол другой ногой, отправив на встречу с противоположной стеной, у которой стоял книжный шкаф. Вот и очередная жертва. Шкаф был большим, состоял из нескольких вставок, потому сначала под горячую руку хранителя попали стеклышки на дверцах. Разбив их, мужчина буквально выломал дверцы и начал стопками сваливать книги на пол. Он рычал, словно зверь, находящийся под воздействием какого-то препарата, вызывающего ярость. Вот часть книг уже валяется в обломках мебели, и Хаято хватается за стенки шкафа, пытаясь опрокинуть его на пол. Сколько бы ни старался Ураган, а шкаф оказался для него одного слишком уж тяжелым. И, казалось бы, в таком состоянии ничто неспособно остановить этого молодого человека, но припаянные ножки оказались-таки сильнее. Долго не страдая по этому поводу, Хаято принялся к дальнейшему разбору полётов. Напротив шкафа, возле того места где еще несколько минут назад стоял стеллаж, располагался сейф с принтером сверху. Не утруждая себя в отключении бедного малого из розетки, Гокудера с каким-то животным урчанием буквально выдрал его и отправил за окно, что от силы удара разбилось. Последовательности Хаято в этой ситуации никто бы не позавидовал, а потому счастливчик-сейф остался стоять на месте. А вот следующим жертвам повезло куда меньше. Ураган с такой силой пнул кресло, что то отлетело к книжному шкафу. Обеими руками он фактически смёл все со стола, даже не обращая внимания, что "смытым" оказался и дорогущий монитор компьютера, так несчастно стоящий почти на самом краю. Схватившись двумя руками за стол, хранитель с силой опрокинул его, громко закричав. Только сейчас он начинал чувствовать накатившую усталость и саднящую боль в окровавленных от стекла руках. Лишь сейчас гнев начинал отходить на второй план, а глаза стали фокусироваться на том, что сейчас было перед его глазами. Даже стиснув зубы, он никак не мог перестать кричать, звук, который сейчас издавал Ураган Вонголы больше напоминал завывание. Юноша теперь дал волю слезам, опустившись на колени. Руки бессильно опустились, голова поднята, глаза зажмурены, а солёные тёплые дорожки медленно стекают по щекам.

- Как же… - тихо говорит он, опустив наконец голову и смотря на ссадины на руках, - как же, да как же, черт возьми, так получилось! – с каждым словом голос его становится лишь громче. – Ты обещала всегда быть рядом со мной!

Только сейчас осознание того, что случилось, что действительно случилось, стало достигать его сознания. Она покинула его. Она покинула его ещё давно, сколько времени прошло с тех пор? Полгода или больше? Но теперь всё иначе, теперь уже она покинула его навсегда…

Мысли окончательно спутались, прошлое, настоящее – все смешалось, Хаято сейчас совершенно не отличал, что правда, а что ложь, где реальность, а где иллюзия, созданная его собственным подсознанием.

- Я помню… - одними губами прошептал он, смотря перед собой.

Глаза полностью заволокли слёзы, и ему чудилось, что она сейчас как всегда откроет дверь, с улыбкой ступит в комнату и предложит ему чаю. Боже, как же давно он не испытывал этого чувства радости, видя, как любимая женщина заботится о нём. Тогда это было столь привычно, что он и не думал ценить этого, она просто всегда была рядом уже столько лет. Он и подумать не мог, что она уйдет…

***

- Да что же Вы творите! – тогда я впервые услышал её голос. Такой возмущенный, дерзкий, раздраженный голос.

Я и подумать не мог, что этот звонкий, тоненький голосок станет мне столь дорог. Повернув голову, я тогда увидел большие глаза, нахмуренные брови, эту складочку на лбу и поджатые губы. Эта девушка уставила руки в боки и наклонилась ко мне, собираясь, видимо, отчитать. Тогда я совсем не испытывал к ней таких чувств, что испытываю сейчас. Я был слишком юн и глуп, чтобы понять, что передо мной стоит та, что станет моей судьбой, моей жизнью.

- Отвали, глупая женщина! – в привычной мне манере ответил я тогда.

Дело в том, что Реборн отправил меня в магазин за закусками для совместных ночных посиделок. Конечно, я хотел, как и Ямамото быть в доме Десятого, рядом с ним! Естественно, я был зол, ещё и эта чертова корова за мной увязалась!

- Не женщина, а девушка! – возразила незнакомка, - нельзя же так с детьми обращаться, ты же уже взрослый, нельзя над ними издеваться!

- Ох, не лезь не в своё дело! – как же меня раздражало, когда эти девушки пытались сунуть нос, куда не следует.

Они ведь не знают ничего, ни обо мне, ни об этой тупой корове! Они видят лишь ребенка и подростка, но мы ведь не простые дети. А Ламбо тем временем, пользуясь ситуацией, уже заполз на руки этой девчонке, жалуясь на то, какой я плохой и постоянно его обижаю.

Уже точно не помню, как мы тогда разошлись, но помню, что после того случая я стал чаще с ней сталкиваться. Оказалось, она жила недалеко от меня, и ходя иногда за покупками или сутра в школу, я довольно часто стал замечать её. Возможно, уже тогда у меня появились к ней чувства, потому невольно я всегда искал её глазами. А по-настоящему, так сказать, все началось, когда мы как-то встретились на пляже. С Десятым, девочками и остальной шумной компанией мы выбрались на выходной, покупаться. В тот же день там была она со своими подружками. Я особо не вникал, но то, как я смутился, видя её улыбку и махающую мне руку, не укрылось от глаз всевидящего Реборна. И совсем скоро эта девушка стала ещё одной гостьей в доме Савада. Она как-то слишком быстро нашла общий язык со всеми, и с детьми, и с хранителями, и с Бьянки, да и вообще со всеми, с кем бы она ни общалась. Совсем скоро я осознал, что моё смущение имеет под собой весьма весомые основания. Толпы девушек бегали за мной в школе, среди них определенно были симпатичные, но никто из них не мог быть важнее Десятого. А она… Мне просто хотелось держать её руку, смотреть в её глаза и чувствовать… Чувствовать, что она рядом, чувствовать её запах, её прикосновения.

***

Пепельноволосый юноша уже сидел у стены под подоконником, облокотившись спиной о неё. Голова опущена, пряди волос свисают у лица. Слёз больше не было. Он был просто истощён, после такого выплеска эмоций не осталось теперь ничего. Где-то там остались ещё крупинки горечи, печали от потери той, кто была всей его жизнью, но кроме пустоты сейчас не было ничего внутри его. А стоило поступить иначе и все было бы хорошо! Счастливый конец, как в фильмах, это ведь так просто! Всё потому, что он отпустил её, позволил ей уйти, не сказав ни слова.

***

- Прощай, Хаято. – Холодно выдала она, стоя в дверях с собранным чемоданом.

- Не понял, - начало было я, нахмурившись.

Я и так был никакой после работы, ещё и она со своими истериками. Мы уже столько лет вместе, столько вместе пережили и хорошего, и плохого, я настолько привык к ней. Но в последнее время все у нас как-то не клеилось. Всё чаще она после работы начинала обвинять меня в том, что я уделяю слишком мало внимания ей, что вечно пропадаю на работе, а ей так не хватает меня рядом. Но до этого дня нам как-то удавалось решить все наши разногласия, мы находили общий язык вновь, вновь мирились и всё, казалось бы, было хорошо. Как оказалось, только казалось, и только мне.

- Я больше не люблю тебя, - поджав губы тихо произнесла она, отталкивая меня одной рукой, - я нашла другого. Того, кто ценит меня и то время, что я ему посвящаю.

Я был слишком уставшим, и слишком злым в тот вечер, чтобы что-то ей возразить. Меня до боли задели её слова о том, что я не ценю времени, проведённого с ней, что у неё, возможно, есть кто-то, кто лучше меня. Кого она считает лучшим, чем я.

- Ну и вали! – я грубо толкнул её и запер дверь. Я не видел её лица и её глаз в тот момент.

Была ли она удивлена?.. За все эти полгода я так и не задумывался об этом. Я оттолкнул её, совершенно не думая о её чувствах. Когда злость чуть отступила я подумал о том, что она позлится и вернётся. Но проходили дни, а её все не было. И когда спустя неделю она не вернулась домой, я решил-таки проверить, чем она занимается. Семьи у неё не было уже давно, потому кроме как ко мне, идти ей было некуда, учитывая, что никакого «другого» и не существовало. Кажется, это была попытка расшевелить во мне какие-то чувства. Глупо. И из-за такой мелкой глупости я потерял её? Мою драгоценную, бесценную жизнь? Ту, что я мог назвать жизнью. Нет, она и есть моя жизнь. И моя жизнь оборвалась.

***

Сейчас лицо Урагана Вонголы было слишком умиротворённым. Казалось, он не дышит, будто бы души в нём уже не осталось, только кукольная оболочка со стеклянными светло-зелеными глазами. Ощущения у этого парня были именно такие. Он потерял ту, что была ему дороже всего остального. Только осознал он это слишком поздно. Он забыл, что его возлюбленная – не котёнок, который как ни крути будет ждать дома и всегда вернётся. Он позабыл, что девушки – существа хрупкие, а в особенности она. Ей так нужна была его забота, его тепло и нежность. И ведь никакие дорогие подарки, рестораны, приёмы – ничего этого. Ей было достаточно объятия вечером на диване у телевизора, нежное, редкое и тихое «Люблю» - и она прощала ему всё. Все его косяки и грубости. Она была той, кто любила его искренней и чистой любовью. Любила его такого, каким он был, ей просто нужно было знать, что любовь её ответна. А он пренебрёг этим, поставив свои принципы и гордость выше её чувств. Как же так? Наказание судьбы за то, что он не ценил её…

Всё случилось слишком быстро. Он следил за тем, что она делает и где живёт на протяжении этого полугода, всё думая, что он единственный такой идеальный для неё мужчина, что кроме него в её жизни не могло быть никого лучше. И никого не было, но именно это и сломало её. Только потеряв её, он понял, что тогда натворил. Она просто не могла вернуться после того, как Хаято сам её прогнал. Юноша поднял ладони к лицу, прижав их к глазам. Слёзы вновь хлынули из глаз, но сил кричать больше не было. Он просто бессильно сидел на полу, раскинув ноги в разные стороны и беззвучно плача.

Не имея места, куда можно было бы уйти, она нашла какой-то хостел и устроилась на работу в кафе неподалёку. Сейчас он представлял, как ей было тяжело. Наверняка, каждую ночь она плакала, вспоминая Хаято. Думая о том, где он и что с ним. Наверное, она решила, что действительно больше не нужна этому взрывному мальчику. Но как же она ошибалась! А он дурак всё наблюдал со стороны, ожидая, когда она сама вернётся. А она всё не возвращалась. Кажется, у неё даже начала налаживаться жизнь. Не удивительно, она всегда была девушкой сильной, не привыкшей страдать круглосуточно, а действовать всем наперекор, живя дальше. Но когда же так получилось, что он пропустил самое важное?

Гокудера реже стал проверять, где она, реже думать о ней, и всё больше загружал себя работой. Кажется, он пытался забыть её, сам того не осознавая. Вот же идиот! Но всё прекратилось в один момент. Один звонок, и всё кончилось. Ему позвонили из больницы, сказав, что его возлюбленная тяжело больна и ей становится только хуже. Почему, почему эти чертовы врачи не позвонили ему раньше?! Всё могло быть иначе. Он бы исправил всё, её бы вылечили, она была бы жива…

Нет, это не врачи виноваты. Это он сам виноват. Кажется, она подхватила какой-то вирус в хостеле, в котором жила, а он и не узнал об этом. Вернее, узнал, но было слишком поздно.
Сейчас перед глазами пролетали те последние моменты. Как он бросил трубку, не дав врачу даже договорить. В глазах потемнело и на ватных ногах Ураган зашагал к двери. С каждой секундой он все больше осознавал, что его любимая женщина больна и ей нужна помощь. Вот тогда он буквально сорвался с места, кинувшись по коридорам штаба. Благо, добрался он быстро и без пробок, у медсестры узнав палату, пулей ринулся в ту сторону.

И не успел…

Он увидел, как доктор с закрытыми глазами и опущенной головой выходит из её палаты. Врач не сразу приметил мужчину, а тот, не веря мыслям, закравшимся в сознание, вбежал в палату. Сестра отключала человека, лежащего на койке от аппаратов. Гокудера не мог поверить глазам. Он отказывался верить этому. Он не успел. Он должен был успеть! Обязан! Сказать ей, что он дурак, что он виноват, что извиняется, что любит её, что она самое дорогое, что у него есть. Что она – единственное, что ему нужно. Сказать ей, что всё будет хорошо, что они вылечат её, она выздоровеет, снова будет смеяться с ним, держа Хаято за руку. Что они снова будут счастливы, как и раньше, что он будет раньше приходить с работы, возьмёт отпуск у Десятого и они уедут далеко-далеко. Только они вдвоём.

Но этому не суждено было случиться. Медсестра, закончив своё дело, решила оставить мужчину одного. Пепельноволосый медленно подошёл к койке, на которой, накрытый простынями кто-то лежал. Лишь тоненькая ручка съехала с края и безжизненно свисала над полом. Хаято так молился, чтобы это была не она. Это просто не может быть она! Его прекрасная возлюбленная. Это определенно кто-то другой, ему незнакомый. Но вот он миновал расстояние до кровати и откинул простынь. Это была она. Глаза закрыты, губы сомкнуты. Такая прекрасная, спокойная, словно спит. Но нет. Она не спала. Она больше никогда в этой жизни не откроет свои глаза, не взглянет на него, не улыбнётся и не произнесет его имени. Он опустился на колени возле неё, взял ладонь в свои руки и смотрел на её лицо. Хранитель никак не мог принять того факта, что её больше нет. Как же нет?! Вот же она, рядом, совсем близко, он держит её за руку. Но ручка её холодная, грудь более не вздымается, она больше не улыбается во сне, как делала это всегда.

Шок – все, что тогда испытывал хранитель Урагана. Все остальные чувства нахлынули только тогда, когда он добрался до штаба. Всё произошло слишком быстро. Он не успел этого осознать, и не может этого принять. Но это произошло и ничего уже не изменить.

Дверь тихо открылась, в комнату зашёл Десятый. Гокудера медленно поднял голову, смотря на босса. Никаких сомнений, Тсунаёши уже знал, что произошло. Его глаза выражали истинное сожаление, ему тоже было больно за своего хранителя. Кому как не Саваде знать, как сильно Хаято любил эту девушку…

***

На её похоронах собрались все, кого она знала. И хранители, и остальные члены семьи. Не думаю, что она бы хотела собрать толпу по такому поводу. Только самых родных. Тех, кого она любила всем сердцем. С того дня я так и не смог прийти в себя, я не мог принять того, что её больше нет. Как я могу жить дальше без неё? Но я смотрю на мою любимую, так умиротворённо спящую в гробу, усыпанном цветами, в таком красивом нежно-розовом платье. Такая красивая… Такая родная…

- Я так много хотел сказать тебе, - прошептал я, опускаясь на одно колено возле её гроба. Я взял её руку в свою ладонь, одевая маленькое колечко на её нежный пальчик. Я так давно купил это кольцо, так давно она должна была сказать мне: «Да!», и мы должны были быть счастливы. Но я всё сомневался. В который раз говорю себе, какой я идиот.

Словно она была рядом, в тот момент подул ветер, поднимая лепестки каких-то цветов в воздух, а птицы, сидящие на деревьях, тихо перекликивались своими мелодиями. Я улыбнулся кончиками губ.

- Теперь я твой навеки, моя жизнь…

***

Время штука непредсказуемая. Никто не знает, кому сколько отведено, как долго мы сможем быть рядом с любимыми. Цените то время, что вы проводите с теми, кого любите. И неважно, ваша ли это вторая половинка, друг, мама, брат или бабушка. Это совсем не важно. Главное – то, что Вы их любите. Не позволяйте гордости, страху или амбициям отнять у вас то время, что отведено Вам на то, чтобы радостно улыбаться с любимыми. Не бойтесь ошибаться, не бойтесь показаться глупым в глазах тех, кого искренне любите. Мы не ценим время, пока оно у нас есть, но страдаем, когда уже поздно, когда его уже не остаётся. Не забывайте о том, что где-то в этом мире есть хоть кто-то, кто Вас до безумия любит. Для кого Вы – вся жизнь.